Что для каждого из нас есть разлука? Возможность отдохнуть от кого-то или чего-то? Или может быть, вынужденная мера для достижения какой-то цели? Или мини-трагедия, которая может на какое-то время заставить все чувства обостриться после встречи, а сердце будет неизбежно рядом с тем, о ком ты думаешь ночами. А может, все вместе? Как раз для Кселлоса подошел бы последний вариант. Не сказать, что человек, с которым он не виделся около полугода, был с ним в хороших или плохих отношениях. Скорее, тут можно было бы подобрать другие словосочетания. На грани мира и войны, на грани дружбы и загадочного "чего-то большего", на грани жизни и смерти, на грани невозможности быть порознь и сложности от нахождения рядом? Или все-таки, и тут подходили все определения? Хотя, мерить общими мерками мазоку и волшебницу - это как-то неправильно, не так ли? Слишком уж они не вписывались в обычное понимание взаимоотношений. Но одно Металлиум знал совершенно точно - ему было без рыжей волшебницы неимоверно скучно, одиноко и пусто. Словно все, что может радовать, сосредотачивалось в этой порой невыносимой девушке. Казалось бы, как это возможно? Но у них обоих была слишком длинная история, которую они делили и делят на двоих до сих пор. Вместе им было как-то по-особенному весело, по крайней мере Кселлу. Он чувствовал себя более живым, ощущал наполненность, законченность своего существования, которое он впервые мог назвать жизнью. Да, он прекрасно осознавал, что их отношения были достаточно странными и совсем неоднозначными, но его непреодолимо тянуло к этой рыжей бестии по имени Лина Инверс. И вынужденная разлука, которой он сам же себе и обязан, только доказала этот простой факт. Хотя осознание этого факта и уж тем более время, когда он не виделся с девушкой, дались ему совсем не легко и это еще мягко сказано.
Потому, почувствовав за дверью знакомую энергетику, которая могла принадлежать только одному человеку, он не знал, чего и ждать. И от нее, и от себя самого в первую очередь. Потому что непредсказуемая волшебница могла выкинуть что угодно и когда угодно, да и просто так прийти к нему в гости… С трудом в это верилось. Уж скорее случилось что-то неоднозначное, что требовало его участия. Сказать, что он был рад ее приходу, значит, ничего не сказать. Знакомая энергия растеклась у него внутри, почти заставив его заурчать как наевшегося хозяйских сливок кота. Он затаил дыхание и открыл дверь, уже одев на себя выражение «я воплощение вселенского спокойствия и ничто меня не выведет из себя». Но на пороге стояла … она. И это выражение начало трескаться по швам, понемногу выпуская истинные чувства мазоку, увидеть которые мог бы только тот, кто очень хорошо его знал и прошел с ним огонь, воду и медные трубы.
- Здравствуй, Лина… - как можно более спокойно поздоровался юноша, стараясь изо всех сил успокоить свое сердце, которое уже билось птицей в груди при виде волшебницы. – И правда, давно не виделись. – Кселл попытался сказать это со спокойной небрежностью, не показывая вида, что для него это была целая вечность. Но ему казалось, что у него это выходило из рук вон плохо.
«Старею.» - подумал он со вздохом, но сдаваться без боя он не привык, пусть даже это сражение было на воображаемой сцене, где бились его чувства и его разум. Пока в этой войне с небольшим перевесом лидировал рассудок. Однако душа, о существовании которой он и забыл, уже подбиралась к финишной черте, готовясь выйти в лидеры в этой гонке за право распоряжаться его поступками. Кто же победит? Он пока не был уверен в ответе на этот вопрос. Он просто уже начал понимать, что при встрече с девушкой после расставания чувства почти преодолели стену, которой он окружил свое сердце. Но сейчас нужно было сдержаться, иначе последствия были бы разрушительными. И он усилием воли заставил себя оставить чувства при себе и сохранять хотя бы внешнее, но спокойствие.
Однако следующие слова рыжей заставили его несколько насторожиться, ибо кто как не он знал, что от Инверс можно было ожидать чего угодно вплоть до случайно устроенного Апокалипсиса. Нет, он конечно, привык спасать даму в беде, да и ему эта роль рыцаря была приятна в высшей степени, если не сказать больше, но надо держать ухо востро.
«Что она натворила на этот раз?» - подумалось ему, но вслух он сказал другое.
- Я даже спрашивать не буду, почему нельзя телепортировать. Ну что ж, показывай, в какие неприятности ты решила меня втянуть. – при последних словах он позволил себе искреннюю улыбку с долей юмора, при этом надеясь, что она не посчитает это за издевку. Да и не мог он не улыбнуться в ответ на ее улыбку, по которой он успел очень соскучиться. Правда, он старался об этом факте не думать вовсе. Но сердце все равно сделало сальто мортале, стоило ему лишь увидеть ее улыбающееся лицо.
- Только после дамы, - усмехнулся он, отвесив шуточный поклон, тем самым пытаясь скрыть свое волнение. Ведь только при мысли о том, что в салоне его машины они будут на таком близком расстоянии, его бросало то в жар, то в холод. Это было в высшей степени непривычное чувство, ведь с каждой разлукой его тяга становилась только крепче, а ощущения раз от раза острее. Кто бы мог подумать, что такое возможно, да еще и с демоном? Но Металлиум уже перестал удивляться, хотя иногда это рыжее недоразумение по имени Лина успевало удивлять его снова и снова. Но за это он еще больше ценил ее. С ней никогда не было скучно. За все эти годы, ни разу.
Оказавшись в водительском кресле, он нарочито медленно закрыл дверь и пристегнул ремень, за эти краткие секунды стараясь привести свои разбушевавшиеся эмоции в порядок и не показать Лине свои настоящие переживания, скрываясь за своим извечным выражением вселенского терпения и уравновешенности. Хотя ему самому до сих пор было удивительно, как он вообще умудрялся все это время скрывать от нее свою страстную натуру. Впрочем, то ли еще будет..? Ведь с каждой встречей он открывал в себе все новые стороны, все новые проявления своей сущности удивляли его самого, ведь никогда в своей жизни он не был более… человечным? Более…живым? Он не мог подобрать слов для того, чтобы описать столь противоречивые эмоции. Вот и сейчас, так близко от нее, он кожей чувствовал ее тепло в соседнем кресле, сам же он себе казался сгустком пламени, скованный ледяной броней. Возможно, именно поэтому ему так недоставало тепла? Почему-то Кселлу казалось, что отчаянный стук его сердца было слышно всей улице, не говоря про салон его автомобиля. И он всеми силами боролся с мыслями и желаниями, которые вызывала в нем сидящая рядом волшебница. Одновременно с этим он гадал, как бы она отреагировала, узнай она обо всем этом. Какова была бы ее реакция? Ему одновременно хотелось и узнать об этом, и растянуть удовольствие от незнания. К тому же, он не хотел ее потерять.
Он вынырнул из своих мыслей только тогда, когда она начала разговор, хватаясь за ее слова, как за соломинку, которая держала его на поверхности океана из страстей. Чуть повернув голову в ее сторону, он вскинул брови в некотором удивлении и сказал:
- И что это за тайна, которую ты не могла открыть мне все это время? - мазоку видел, что она нервничает и задавался этим вопросом все больше, между тем сворачивая в том направлении, куда она указывала. – Да, я знаю это шоссе. Оно довольно-таки удалено от всех жилых районов… Не боишься, что я начну приставать? – Последние слова вырвались совершенно неосознанно, но слово не воробей…  Оставалось только надеяться, что за подобные слова его не придушат на месте. Хотя… он бы и от действий не отказался, что уж тут про слова упоминать… Как говорится, получать, так за дело.  Не важно, как будет трудно, но Кселл не намерен был отступать.

- А может и не боюсь... - гулко прозвучало в голове у Кселлоса и тогда он понял, каково это, когда лишь одним словом можно убить или наоборот, спасти кого-то. Раньше он как-то не задумывался на эту тему, закономерно считая это выражение очередной причудой людей, которым только дай волю, чтобы только что-нибудь эдакое да придумать. Ну а вот сейчас он на себе начал испытывать всю правдивость этой поговорки. И кто знает, что будет дальше? Ведь, с тех пор, как он начал общаться с волшебницей, он неуловимым образом все больше менялся, в чем-то едва заметно, в чем-то - кардинально. А что вы знаете о мазоку? Могут ли они чувствовать или тем более - любить? Наверное, Лина могла бы и сказать, что знает его в чем-то, но на деле он порой и сам не знал самого себя, часто он себя просто-напросто не узнавал. Она все больше будила в нем то, чего, казалось бы, никогда в нем не было, то, чего вообще быть не могло даже в теории, не то что на практике. Скажете, что это невозможно? И Ксел так думал. Когда-то. Но он слишком устал бегать от своих собственных чувств, желаний, мыслей, что давно бросил эту затею. И именно тогда то у него зародились вполне себе определенные планы на одну рыжую волшебницу. Ведь если мазоку и может привязаться к кому-то, то лишь один раз и на всю жизнь. Слишком устойчива сама их сущность, словно отражение в зеркале, не терпит изменений от оригинала, всегда предательски оставаясь неизменной. Но если уж находится тот , кто сможет хоть в чем-то затронуть их, то дальнейшие изменения станут подобно лавине, неотвратимы. И будут связаны лишь с один единственным существом. Ксел не знал, как с этим обстоят дела у других мазоку, но в отношении себя он в этом уже успел убедиться, снова и снова проверяя свои ощущения, свои чувства разлукой, расстоянием и постоянными танцами на грани между безумием и холодным расчетом, между почти расовой враждой и немыслимым для монстра чувством, которому он мог дать только одно название. Он испытывал себя и Лину, раз за разом, день за днем. Сначала он и сам не знал, чего он хотел добиться, но когда понял... Случилось это как раз в момент перед их предыдущей разлукой, когда само исчезновение далось ему невыносимо трудно, когда он всем существом мечтал лишь о том, чтобы никогда больше никуда не уходить. Но он не мог быть уверен в чувствах одной рыжей особы в своем отношении и поэтому снова исчез, чтобы не дать себе сорваться и все испортить немотивированным порывом, слишком сильным, чтобы обрушиться на ничего не подозревающую волшебницу.
Вот и сейчас ему буквально пришлось сдерживать себя на грани, лишь заслышав эти слова. И возможно, что он бы не смог и сорвался, если бы не ее следующая фраза. Если бы не ее попытки согреть такие маленькие ладошки, которые тут же захотелось спрятать у себя в руках. Если бы не ее дрожащий голос, который буквально на кусочки рвал что-то у него в груди, который вызывал порыв защитить ее, согреть, обнять и никому не дать сделать ей больно. Никогда.
- Мне страшно, Ксел, я боюсь, что после того, что ты сегодня узнаешь, ты больше никогда не захочешь меня видеть. Что ничего уже не будет по-прежнему.
"О чем она говорит? Что она может такого натворить, чтобы я мог так отреагировать? Тем более, знала бы она, как я на самом деле к ней отношусь... Так, Ксел, спокойно! Держи. Себя. В руках. Сейчас не время и не место. Может быть, ей нужна помощь и я смогу ее предложить?" - его лицо приняло слегка озадаченное выражение, однако основную часть эмоций он сумел сдержать, за что мысленно себя похвалил.
Сам не зная, как, но ему удалось таки остановить машину как раз там, где указала Лина. Он чувствовал, что ей сейчас плохо, буквально кожей ловя самые отчаянные эмоции. Но, хоть он и по логике вещей, должен питаться ими, ее чувства лишь заставляли его сердце болезненно сжиматься в ожидании худшего. Он не хотел, чтобы ее боль делала его сильнее, насыщала его и поэтому он закрыл свою ментальную сущность от впитывания отрицательных эмоций, тем самым ослабив свою маску, которой он прикрывал свои собственные чувства. Да и сейчас он шестым чувством чуял, что этот маскарад тут ни к чему, сейчас он хотел быть с ней максимально честным, максимально собой, насколько это возможно.
- Лина... просто расскажи мне, что случилось... - тихо проговорил он совершенно серьезно взглянув ей в глаза. - Я обещаю, что сначала постараюсь выслушать и понять тебя, а уж потом принимать какие-либо решения. 
И вот она продолжила свой рассказ. Они оба уже выбрались из машины и теперь стояли достаточно близко, только протяни руку и сможешь дотронуться.
- Еще тогда, когда миры не были объединены, с нашим миром что-то пошло не так, впрочем, как всегда, ко мне тогда явилась Повелительница Кошмаров и поставила перед выбором - спасти людей или лордов мазоку, и... ты сам понимаешь, что я выбрала. Я думала, что все это к лучшему, думала о мазоку вроде Фибрицио и Гаава, но совсем не о леди Зеллас.
То, что он услышал, было настолько неожиданным, что он сначала даже не знал, что ответить и как на это реагировать, поэтому ничего не смог даже ответить, пытаясь понять, а что он, собственно, чувствует по этому поводу. А Лина даже не дала ему времени для того, чтобы что-то до конца осознать. Она взяла его за руку и предоставила ему самому иметь возможность все увидеть своими глазами. А глазам его предстало невозможное - его Повелительница, та, которая создала его, сейчас лежала там, за барьером, прямо на асфальте, бездыханная, поверженная. Он даже не смог в это сначала поверить, просто молча смотрел на нее. И перед глазами проносилось все то время, с самого начала его существования в этом мире, с момента, когда он начал ей служить. Сказать, что он питал к ней теплые чувства, было бы странным, хотя в чем-то это так и было, еще до того, как он встретил Лину, до того, как он понял, что жизнь мазоку - это необязательно только попытки разрушить мир по приказу твоего Повелителя и Создателя. Это не только выполнение черной работы по устранению особо опасных неугодных твоему хозяину личностей. Не сказать, что он сразу стал относиться к леди Зеллас негативно, все же, она создала его. Но когда она дала ему приказ убить Инверс, он понял, что дальше так продолжаться не может. В тот момент он первый раз и осознал, что не сможет при всем желании нанести ей смертельную рану. С тех пор он старался изо всех сил обойти подобные приказы, либо сгружая их на тех, кто по определению не смог бы справиться с волшебницей, либо играя вполсилы. И если бы у него в тот момент спросили, кого бы он выбрал - Лину или леди Зеллас, он бы не смог ответить. Но сейчас то он прекрасно знал ответ. Даже пусть это противоречит его природе. Но даже несмотря на это, для того, чтобы принять происходящее, ему потребовалось некоторое время, он был шокирован, поэтому то ответил Лине не сразу, просто не в силах оторвать взгляда от тела свой бывшей Повелительницы. Но одно он тогда осознал точно - он теперь свободен. Не придется больше уходить от прямых приказов принести вред Лине, не придется выполнять чужую волю, наступая на горло своей свободолюбивой сущности. Но и просто так запросто смириться с тем, что твой Создатель убит твоей же волшебницей...
- Мне так жаль... - послышалось за его спиной, заставляя оторвать взгляд от страшного видения, переключая внимание на волшебницу. Увидев слезы на ее ресницах, он не выдержал. Просто не смог этого выносить. Что бы она не вытворила, она все еще была Линой Инверс, единственной девушкой во всех мирах, собранных Звездой, которую он...
Додумать мысль он просто не успел, потому что осознал, что уже держит ее в объятьях. Крепко, чтобы даже вырваться не попыталась. Он и сам не понял, как это произошло, просто почувствовал, что именно так - правильно. Ей сейчас нужна была поддержка, да и его это неожиданное откровение шокировало не меньше, поэтому сейчас, пожалуй, даже сложно было сказать, кто нуждался в этом больше - она или он. Склонившись к ее уху, он хрипло прошептал:
- Когда это случилось? Как...? - глаза его сейчас были скрыты в тени, поэтому она бы не смогла рассмотреть, что в них сейчас творилось. Впрочем, оно и к лучшему. Она пока не должна знать о том, насколько он на самом деле... человечен сейчас. И как ему сейчас стало тяжело в груди. Сложно уместить в себе столько противоположных чувств одновременно. Он же мазоку все-таки, не положено человеку видеть его таким. Особенно, ей. Поэтому он просто спрятал лицо в ее волосах, крепко прижав ее к себе и ждал ответа, пытаясь успокоить расшалившиеся чувства.

Отредактировано Xellos Metallium (2015-01-26 02:56:42)