Время идет своим незамысловатым чередом. Время никого не щадит. Мне пришлось продать свое заведение, чтобы Тахион смог открыть клинику для джокеров. И хотя я стала самой первой и желанной пациенкой, совершая этот поступок, я не преследовала этой цели. Мне не на что жаловаться на жизнь, ведь судьба дала мне второй шанс. Конечно, может быть, многие скажут, что время быть в опасности - это не то, что хочешь от своего короткого времени. Что ж, я не согласна. Я рада, что просто могу ходить и узнавать этот великолепный мир, который был для меня загадкой многие годы. Так вот, я любила Тахиона, любила как сестра или мать. Встретив этого человека однажды ночью, пьяным и грязным, я просто пожалела незнакомца и решила помочь, тогда я еще не знала, что этот тот, кого я считала гением. Мужчина решил меня поблагодарить и поцеловал мою руку, тогда я не успела среагировать, не успела предотвратить этот момент. И этот инопланетянин увидел, как лопаются мои сосуды, а на месте легкого прикосновения образуются страшные гематомы. Нужно было видеть взгляд этого человека, взгляд боли и сострадания, взгляд отвращения, взгляд, которым просил прощение. Тахион еще тогда не знал мое историю, а я не хотела торопить события, потому что однажды мое откровение должно бвло помочь человеку снова встать на ноги. Я не могла поверить в тот миг, что это именно Тахион. Как он мог до такого опуститься? А потом со временем я узнала, он любил человеческую женщину, но она умерла. Он был слишком слаб для наших условиях жизни. Он не мог понять, зачем власть сделала это с ним, с Четырьмя тузами, ведь он стремился помочь людям. Но в тоже время Тахион был сильным, ведь не выдал на суде имена своих пациентов, постов как истинный врач. И когда судьба дала ему второй шанс, снова начать жизнь, я просто не могла не помочь ему. Так, появилась клиника для джокеров.
Я не хочу тешить себя пустыми надеждами, поэтому не создаю иллюзий и понимаю, что скорее всего все попытки моего друга сделать мою кожу менее чувствительный канут в лету. А пока я просто наслаждалась жизнью. И хотя с моей "болезнью" находиться в многолюдный местах было сроду самоубийства, я не могла отказать себе в маленькой радости. Я любила театры и музеи. Я вытягивала Тазиона, когда он переставал есть и выходить из клиники. Он умел впадать из крайности в крайность. Но я знала, что не стоит предлагать ему завести какие-лило отношения, ведь он любил шикарную женщину. Женщину, которая погладила его память.
Иногда меня сопровождал Мел, и хотя я и замечала недвусмысленные взгляды с его стороны, то всё равно старалась вести себя так, чтобы он не решил себя пустыми надеждами и знал, что сы просто друзья. Не потому что моя кожа очень чувствительная, и далеко не потому что у Мела в места носа хобит. Просто потому что он был очень хорошим человеком и другом. Но это ведь мало, правда?
Сегодня мне захотелось побыть одной, и я отправилась в музей, зная, что сейчас не время для туристов, а, значит, народу будет немного.
Я увидела ее одной из самых последних, когда уже собиралась уходить. Вот взглянула и встала вс упор. Эта картина представлялась для меня особой, словно в ней я нашла частичку себя.
И вдруг я услышала, что кто-то ко мне обращается.
Выйдя из своих мыслей, я повернула голову в ту сторону, из которой исходил голос, и увидела его...
- Это слишком личное,-говорю я, пытаясь собрать все мысли в кучу, но они рассыпаются как бисер. И мне остается просто смотреть, смотреть и выглядеть, скорее всего, в этог момент очень нелепо.

Я уже не могла наслаждаться картиной, ведь во мне та вызывала слишком бурные эмоции, чтобы делиться ими с незнакомцев. Но он не вызывал во мне раздражения. Словно мы были знакомы уже давно. Так, было и с Тахионом, но он, конечно, другой случай. Мужчина пытался понять смысл картины, но не мог, хотя и очень сильно старался. И я не смогла сдержать улыбку. Наверное, в его жизни никогда не случалось что-то очень трагического настолько, чтобы перед этим молодым человеком открылись все тайны этого прекрасного искусства.
По идеи, я должна была рассердиться, ведь этот парень пытался меня склеить, но, может, он делал это настолько профессионально, что у меня даже в мыслях этого не было. Только соображения о том, что вряд ли он будет так же смотреть на меня, когда узнает, что я, эта красивая женщина, джокер. Люди, особенно, тузы, не любили нас, мы были изгоями общества. И никакие митинги не помогут изменить отношения людей к нам.
Незнакомец был красив. Впрочем, для меня это ее так важно. Главное, чтобы человеком бвл хорошим, как Мел, например. И, быть может, если бы я могла себе позволить чувства, я бы влюбилась в него. Но мне нельзя было любить, ведь любовь требует прикосновений, а я не смогу этого пережить. Этакая любовь до смерти. Смешно. До чего же мы женщины глупы, вот мужчина предлагает нам выпить кофе, а мы сразу представляем, каков он будет в постели, какая будет свадьба и сколько будет детей. Эх, в моем случае это только мечты. Мне опасно находиться с детьми, ведь они весьма безолаберны.
- Но прежде,  чем я соглашусь, пообещайте, что не будете предпринимать попыток прикоснуться ко мне,- говорю, а потом продолжаю:
- И это место будет безлюдным.
Конечно, я понимаю, что нет смысла скрывать свою "болезнь", но не считаю нужным озвучивать ее незнакомцу, кто знает какой он. Может, это мужчина решит специально сделать мне больно, смотрев, на сколько меня хватит. Но просто хочется верить, что это просто мои фантазии и горький опыт, и что он весьма неплохой человек. Я верю. Я слишком много диву на светел просто надеюсь на то, что разбираюсь в людях. Но первому встречу говорить о своих слабых местах не стоит. Так уж и быть, если не спросит, и невозможно будет увернуться от ответа, то пока побуду для него женщиной-загадкой. Таких любят. Буду особенной, а потом стану обычной, обычным уродом.
Но всё же есть в нем что-то... А в прочем, нет. Мы не в кино. Ах, но улыбку невозможно стереть с лица.

Отредактировано Angela Facetti (2014-10-14 20:27:02)